Проповедь протоиерея Андрея Ткачева в день Всех Святых, 15 июня,в храме мученицы Татианы в Москве
Христос Воскресе! Церковь празднует Пасху 52 раза в год – ровно столько воскресных дней есть в году, и Пасха празднуется каждое воскресенье, поэтому мы, не согрешая, ничего не отменяя, ничего не нарушая, можем приветствоваться пасхальными словами в день малой Пасхи – в воскресный день.
Сегодня мы совершаем с вами память Всех Святых, от века Богу угодивших, ведомых и неведомых. Думаю, что неведомых больше, чем ведомых. Этот праздник логически вытекает из предыдущего воскресенья, которое было воскресеньем сошествия Святого Духа на апостолов.
Дух Святой сошел на Господа Иисуса на Иордане в виде голубя, а до этого голубь участвовал, настоящий голубь, не Дух в виде голубине, а настоящая птица – голубь – участвовала в истории мира при потопе всемирном.
Я бы хотел вам сказать о том, что Дух Святой ведет себя примерно так с человеком, как вел себя голубь, выпускаемый Ноем из ковчега. Как вы помните, вода шла очень долго, горы размокли, и темные тяжелые воды, насыщенные трупами людей и животных, били о стенки ковчега. Потом вода перестала, а все было покрыто этой водной стихией, и чтобы найти сухое место, Ной выпускал из ковчега птиц.
Сначала ворона, потом голубя. Голубь летал и прилетал. Ной вынимал руку из ковчега… Кстати, голубь возвращался обратно, потому что не было для ног его места покоя. Потом однажды он улетел и прилетел с маленькой добычей – с масличным листиком во рту. А потом улетел – и уже не возвращался, что означало, что он нашел для себя место покоя, и уже вода начала сбывать, уходить с земли.
Вот точно так же ведет себя Господь, Дух Святой, Дух Животворящий, с человеческой душой. Он летает и прилетает, он приходит и уходит, он ищет себе место покоя. Не находит его. Приходит к человеку и уходит от человека. Опять приходит и опять уходит. Много раз на дню Дух Святой посещает человека и отходит от него, не находя для себя места покоя, потому что человек словно покрыт грязной водой потопа – грехами всякими.
В некоторых душах Господь находит маленькую жатву – некий масличный листочек во рту приносит с собою. Это значит, кто-то что-то доброе сделал. То, что доброе человек сделал, это от Духа Божьего. Апостол Павел говорит, что мы не можем не только сделать, но и помыслить ничего доброго от себя, но всё — дарование от Господа.
Человек говорит: «Простил врага» и считает это великой жертвой. Или смилостивился над стариком, больным, нищим, беглецом, пришельцем и так далее – это великая жертва. Человек хотел сказать гадость и прикусил язык – это великая жертва. Человек заработал сумму Х и Х разделил на 10, отдал в руки неимущему – это великая жертва. Все это масличные листочки во рту у Духа Святого, в клюве у Великого Голубя. А вот если он уже прилетел и не улетает, нашел место покоя и никуда не уходит, то это уже святость. Дивен Бог во святых своих, это Бог Израилев. Святость – это когда Бог живет в человеке. Святость не зависит от человеческих трудов, святость есть дар Божий. И к святости призваны все люди.
Вот мы с вами являемся святыми по призванию. Когда священник в алтаре служит службу, он говорит: «Святая святым». «Святая – это двойственное число. Это имеется в виду Кровь Господня и Тело Господа. Святая – святым. Кому? Вам.
А как бы перепугавшись этого призвания, люди говорят: «Что вы! Что вы! Един свят! Един Господь! Иисус Христос во славу Бога Отца». То есть не я святой, Господь свят. А мы святы по причастию. Господь свят по природе, а мы святы по причастности к нему. Кто с Богом, тот свят.
Что мы можем сказать о святости, христиане? Во-первых, скажу, что святость парадоксальна. Святость неузнаваема при близком рассмотрении, в упор. Святого и грешника очень легко перепутать. На примере самого святого – Господа Иисуса. Мы видим, что Его святость была непонятна и отвергнута, то есть святых не понимают. Мы думаем о святых что-то, а святые – это другие, они совершенно иные, они совершенно не такие, какими мы себе хотим их представить.
Порядочность – это не святость. Святость больше. Праведность – это не святость. Святость больше. Святость удивительна и парадоксальна. Есть святые, которые святы от чрева мамы. Например, Иоанн Предтеча. Он знал Господа, когда еще был во чреве. Господь был во чреве девы Марии, Предтеча был во чреве Елизаветы, и Предтеча уже игрался во чреве, потому что радовался о Христе в темноте утробы.
Человек живет в материнской утробе в воде и головой вниз, в темноте и ест через пупок, а рот, нос и уши закрыты – это самое фантастическое состояние человечества. То есть не нужно фантастику читать, нужно просто почитать, как пребывает ребёнок во чреве мамы. Предтеча был свят еще во чреве. Большинство святых святы святостью, приобретенной во взрослом возрасте. Например, мученик Вонифатий был грешником, потом отправился и кровь за Христа пролил. Большинство святых – это люди, которые пережили опыт греха, и болезненно, с тяжестью, с мукой этот опыт греха во Христе преодолели. Таких святых большинство.
Меньшинство, гораздо меньше – это такие, как преподобный Сергий Радонежский, которые с детства в среду и пятницу грудь не брали и постились с самого маленького возраста, и пошли-пошли-пошли наверх. Но таких очень мало. Большинство святых – это люди, которые пережили опыт греха, и потом изблевали этого змия из себя и перемучались борьбой со своим собственным опытом греха.
Что еще можем сказать о святости? Скажем о ней, что она тяжело приобретается и легко теряется. Приобретается святость десятилетиями, теряется за полминуты. Одно лишнее слово, один ненужный взгляд, одно движение гнева – пропали труда десятилетий. Давид, сколько святой был человек, один взгляд на купающуюся женщину – и совершил прелюбодеяние, убийство, ребенок, рожденный от блуда, умер, и пошли кошмары дальше. Один взгляд святого человека может перечеркнуть всю святость прошедшей жизни. Вы это знаете по себе, как тяжело мы добываем добродетели и как легко их теряем и по прошествии многих лет мы наблюдаем, что мы ничего толком не приобрели.
Однако, дорогие христиане, сегодня у нас должно зажечься желание опять стать святыми. Мы должны, во-первых, назвать для себя своих врагов. Какие наши грехи? Наши домашние. Враги человеку – домашние его. Самые родные наши грехи, самые любимые наши безобразия, самые родные наши мозоли – это наши грехи. Пожалуйста, сегодня вспомните, какие грехи вами наиболее любимы, какими грехами вы более всего грешите, и от чего вы не собираетесь избавляться, и начинайте избавляться от них сегодня, потому что грехи есть главный наш враг. Когда мы умрем – это они нас в рай не пустят. «Рада бы душа в рай, но грехи не пускают». Поэтому сегодня пересмотрим свою жизнь и постараемся, постараемся опять начать войну с тем, с чем мы воевать не хотим.
Потом вспомним, кого из святых мы знаем. Мы знаем много святых, скажем Николая Чудотворца, Серафима Саровского, царственных страстотерпцев, но вы спросите себя сегодня – кого из святых я чувствую? Потому что есть святые, которых я не чувствую, а есть святые, которых я чувствую, как родных.
Случилось так в моей жизни, что я служил в храме великомученика Георгия 12 лет и каждый день читал ему акафист, но я его абсолютно не чувствовал. А потом, спустя пять лет после того, как я покинул тот храм, где я служил, храм святого Георгия, однажды на праздник великомученика ко мне пришло чувство, что я его люблю. Я познал Георгия через 17 лет, после того как я был священником, минуя 12 лет ежедневных ему молитв, то есть я его не чувствовал.
Есть святые, которых чувствует человек, например, Ксению Блаженную или Иоанна Кронштадтского или Великомученицу Варвару, или святую Татьяну. Спросите себя, каких святых не просто чтите, а чувствуете, любите, потому что мы – родственники с ними. Если человек переезжает в другой город, ему нужно там кого-то знать, ну, хоть кого-то, хоть пару номеров телефонов, чтоб было, где кости бросить, чтобы было, у кого хлеба попросить. Когда мы переселимся в другую жизнь, нам нужно будет знать тех, кто там живет. Кто там живет? Филарет Московский там живет, Татьяна Великомученица там живет, те, которые лежат в Успенском соборе Кремля – Алексий, Петр – митрополиты московские, они там живут, мы должны их знать. Мы должны знать тех, кто уже сегодня живет в Царстве Небесном. Это родные нам люди, мы их узнаем.
Закончу сегодня тем, что читал у одного афонского монаха, он сказал так: «Если я попаду в рай, если такое удивительное событие совершится, и таки я попаду в рай, я удивлюсь там трем вещам: первое, что я в раю, неужели я в раю; второе, я удивлюсь, что я увижу там тех, кого никак не ожидал там увидеть; и третье, я удивлюсь тому, что я не увижу там тех, кого 100 % ожидал увидеть».
Вот такой он, рай, удивительный, непонятный, превосходящий всякое разумение, в котором мы с вами должны жить не за наши заслуги, а за заслуги Господа Иисуса, за его воплощение от Девы Марии, за его смиренную жизнь на земле, за его великую проповедь, явленную в чудесах и знамениях, за его кровь, пролитую на Голгофе, за его святое Воскресение. В день Страшного суда мы должны будем не только бояться, но и радоваться, потому что мы узнаем его, любимого нами, и кровь его, и плоть его в нас сегодня, мы причастились. Мы узнаем святых, которых мы любим, призываем на молитву. Мы многое узнаем, и радостей наших никто не возьмет от нас. Поэтому, призвав вас к святости, желаю вам рано или поздно войти в рай.
Вот сегодняшнее евхаристическое собрание – это рай пред раем, это на пороге рая маленький рай. Поэтому каждое воскресение будем собираться в храмах здесь или в другом месте, будем насыщаться Евхаристией, будем стремиться к тому, чтобы быть святыми, ибо воля Божия – есть святость наша, чтобы мы воздерживались от всякого греха. Будем стремиться туда, где Татьяна, Филарет, Иоанн Кронштадтский, царственные страстотерпцы, Николай Чудотворец, Серафим Саровский, чтобы мы были с ними вместе у их ног, как говорится в одной древней молитве: «Собери нас, Господи, под ноги святых твоих когда хочешь и как хочешь, только без стыда».
Аминь. Христос Воскресе!
