Дорогие христиане, сейчас попробую сказать пару слов о молитве, потому что нам с вами нужно учиться молитве всю нашу жизнь.
Итак, я хотел бы обратить внимание, что мы помолились очень кратко.
Молитвы бывают очень длинными, протянутыми на многие часы, бывают молитвы краткие, занимающие по времени 5-7 минут, а то и меньше. И человек, живущий в миру, должен, согласно словам Дмитрия Ростовского, «учиться молиться кратко, но часто».
Потому что есть такой недуг, когда люди, начиная духовную жизнь, начинают молиться много, для них это ненасытимо, они читают разные тексты, поют, кланяются, но потом наступает насыщение, а потом и пресыщение. И они бросают всякую молитву и вообще не молятся. Поэтому опыт и практика длинных молитв для человека слабого, а мы должны признаться в некоторой слабости своей, и для живущего в миру, среди всяких обязанностей, бывает сложна и опасна. Есть такая духовная пословица: «Лучше недомолиться, чем перемолиться».
Потому что недомолившийся ощущает голод и хочет молиться еще. А перемолившийся чокается и бывает в тягость себе и окружающим. Он поднимает вес, несообразный его силам, и ломает себе руки, ноги, позвоночник, и приходит в негодность. Поэтому перемаливаться нельзя. В особенности, современным рахитам. А мы с вами – рахитичные христиане.
Если Христос – это «солнце правды», а рахит – это человек, который не получил много солнца, нужное количество, поэтому у него косточки не окрепли, так сказать, то мы с вами плохо освещены этим «солнцем правды», и мы рахитичные христиане, духовно рахитичные. Поэтому нам много молиться бывает опасно.
Примите первое пожелание – это учиться молиться часто, но понемногу. Нежели так зарядиться, и молиться-молиться-молиться, а потом происходит пресыщение и надлом. Мы видим это часто, мы уже устали это видеть, это видели и вы, и мы, и все, этих обломавшихся молитвенников, когда они отпускают длинные бороды, косички завязывают, четками обматывают руки и с Псалтирью не расстаются. А через полгода глядишь – и нет его. Его занесло уже в такие дебри, в которых он не бывал даже, когда не молился.
Поэтому нужно молиться часто, но по чуть-чуть. Священники должны быть внимательны к этому вопросу, чтобы не обременять людей чрезмерно, чтобы на нас не упало тяжелое Христово слово. Христос сказал фарисеям: «Вы связываете бремена тяжелые, неудобоносимые, и возлагаете их на людей, а сами их перстом не движете». Так что люди носят на себе духовные тяжести, и это опасно. А нам опасно затягивать службы.
Если пастырь любит молиться долго, по 3-4 часа – это хорошо, но он должен соизмерять свой жар с жаром пасомых.
Если они не могут, то как бы его жар не сжег тех, кто молится вместе с ним. И вообще людей не нужно мучать. Это первое, что нужно сказать.
Второе. Молитва не просто произносится, а делается, молитву нужно делать, как делает человек свою работу, строгает доску, копает грядки, штукатурит стену. Нет сомнений, что он делает что-то. А спросишь: «Что ты делаешь?» – «Я молюсь» – «А разве это дело?» Но оказывается, что молитву тоже делают, она делается, есть деятели молитвы. И если молитва делается, то она открывает ключиком дверь за дверью наши душевные комнаты, в которых живет отчаянье, маловерие, тоска, страх, уныние и прочее. Мы сами себя познаем на молитве. Что очень важно на молитве – это прощать. Легче всего учиться этому на молитве. Одним из главных препятствий духовной жизни является злопамятство, обида и все, что с этим связано. И в молитве «Отче наш» нет ни одного морального требования к человеку, кроме «остави нам долги наша, как и мы оставляем должником нашим».
